Время для жизни [СИ] - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лазарев покачал головой, недовольно взглянув на парня.
— Ну что ты на меня смотришь? — парень рассердился, — ты, Дмитрий, хоть и комсорг, но в целом — такой же комсомолец, как и мы! И похождения эти… амурные. Больше на сплетни походит! Вот еще бабкины сплетни мы не разбирали!
— Он вообще не участвует в жизни совхоза! Хочет вступить в комсомол, а общественную жизнь — игнорирует! — аргументирует комсорг.
Все присутствующие посмотрели на Ивана.
— И здесь не согласен! Времени, действительно, часто не хватает. Кроме работы, я в стрелковом кружке Дома Красной армии занимаюсь. Трижды в неделю. А общественная жизнь… меньше, чем за полгода мы подготовили и провели три концерта! В двух из них я принимал самое непосредственное участие!
— Это, само собой, дело работника клуба! — взял слово первый парень.
— Сторожа? Или истопника? У меня в обязанностях нет участия в творчестве! Тем ни менее, я участвовал в концертах.
Девушка помялась, но все-таки спросила:
— А это правда, что ты песни пишешь?
— Тут правильнее сказать — мы пишем! Я пишу тексты, пробую подбирать мелодию. А Илья… ну — наш директор, он как профессиональный музыкант ровняет эту мелодию, чтобы текст песней стал, записывает ноты. Без него бы ничего не вышло. Так, что половина — это точно его заслуга!
— Это не является общественной нагрузкой! Тем более, Вы за песни деньги получаете! — снова комсорг.
— Не за все песни мы получаем деньги. Вот, к примеру, детские песни мы в школу, Елизавете Николаевне передали. Там — ни копейки не получили. Вы же слышали эти песни на Новогоднем концерте? Ну — вот, пример!
— Это вы вдвоем делаете, сам же сказал! Какая же это общественная нагрузка? — снова вступил подпевала комсорга.
— То есть, ты считаешь, что общественной нагрузкой может являться только то, что ты делаешь в одиночку? Так, что ли? А если вдвоем — уже нет? Что за бред? А как же — коллективизм? Или этот термин не применим в общественной работе? — что-то этот цирк уже начал бесить Косова.
— Да погодите Вы! Я так понимаю, никаких особых претензий к парню мы предъявить не можем? Да и зачем, не понимаю! А вот Вы кое-что пропустили мимо ушей! А я, как завсектора спорта, хочу спросить — ты говоришь, что занимаешься в стрелковом кружке?
— Ну да… Вот, недавно сдал нормы «Ворошиловского стрелка» на первую степень. Правда, документы еще не получил, — немного сконфузился Иван.
— Да ладно… с документами! Дмитрий! Я тебе говорил, про соревнования в середине февраля, помнишь? Вот тебе и человек к нам, в команду! Иван! Ты на лыжах бегаешь же? Мне кто-то говорил…
— Ну… для себя больше! Не чемпион, точно!
— Мы тут все… не чемпионы! Нужно выставить команду — три парня, две девушки. Парни — лыжные гонки на «десяточку», девушки — «пятерка»! И стрельба!
— А что? Я согласен! Чуток потренируюсь только!
— Вот! Вот Вам и общественная нагрузка у парня, выступит за честь совхоза! Ну что — все тогда? А то мне уже бежать нужно! — «молчун»-спортсмен приподнялся.
— Да погоди ты! Решение не принято, голосовать нужно! — комсорг был явно не доволен таким «раскладом».
— Так давай голосовать! Претензий к парню нет! Или есть? — «молчун» оглядел коллег.
Девушка подумала и покачала головой:
— Нет у меня вопросов, я — за!
Подпевала глядел на комсорга.
Тот поморщился и кивнул:
— Ну, смотри, Косов! Драки эти… прекратить! И с девушками… как-то упорядочивай свои отношения!
«Ага-ага! Упорядочу — понедельник, среда, пятница! Смена «объекта» — один раз в неделю! Вот вроде бы взрослые люди, а… херней маются!».
На улицу они вышли вместе с «молчуном». Тот покосился на Ивана:
— А ты что же? Меня не помнишь, выходит?
Косов покачал головой:
— Нет. А должен был помнить?
Парень засмеялся:
— Николай! — протянул руку, — Ивкин Николай! Это же я тогда с одним приятелем вас с Бычком растаскивал, на дороге, возле станции! Сцепились как два кобеля, не разнять было! А ты… ничего так! Здорово поддал Бычку!
Они шли по улице вместе — Ивкину было немного по пути.
— Я ж с Бычком вместе вырос. Он года на четыре младше. Все пытался его образумить, но… не получается. Хотя… знаешь, я и сам лет до восемнадцати — тем еще хулиганом был! Сейчас я слесарю на машдворе здесь! Ну ладно, бывай! Ты давай, потренируйся, что ли, на лыжах побегай! Может в кружке и пострелять побольше получится? Было бы неплохо! А про соревнования… ну — когда там и что, я тебе потом скажу, когда все прояснится!
Они поручковались, и разошлись.
«Придется пару недель упереться на лыжне! Понятно, что особых результатов я не добьюсь, но и совсем уж позорно выступить не хочется!».
Свою подготовку он решил провести так: утром, в качестве разминки, пробегать как обычно пять километров. А вот во второй половине дня, если нет занятий в кружке, еще одна тренировка с пяти километров, с плавным переходом к концу второй недели на десять километров.
«Херня, конечно, полная! Никто так не готовится. Но… а что делать? Хоть чуток к дистанции привыкнуть! И получается… к Фатьме в гости эти две недели не заехать. Точно — вынужденное воздержание, как на бюро и посоветовали!».
К концу второй недели Иван скинул килограммов пять веса. Хотя и раньше толстым не был. А сейчас и вовсе — одни мослы остались. Тяжко было — очень! К «пятерке»-то уже привык, а вот два раза по пять… ох и тяжко! Через силу, ломая себя.
«Интересно — а вот эти соревнования можно будет внести зачетом на «золотой» значок ГТО, как того требует вторая степень «стрелка»?».
И на занятиях в кружке он подошел к Квашнину, спросил про усиленную подготовку по стрельбе из винтовки. К его радости, Квашнин ответил согласием. Как оказалось, кроме него, в их группе, в этих соревнования будут участвовать половина «шестаковцев», а также, к удивлению Ивана, Ирина.
— А что ты удивляешься? Очень многие из молодежи будут участвовать. Вот и я тоже, от своей больницы. Ну — пока от больницы, а потом, может быть, если переведусь в воинскую часть, от них буду участвовать. Не знаю пока, как там будет.
Его отношения с одногруппниками по
